В посемейном списке с.Кармова (1886 г.) зафиксирован житель “из узденей” Тугов Алихан Бикирович”. Отец главы этого семейства — “3-й степени уздень Бекир Тугов из аула Хажи-Темрюки Ашабова” упоминается и в ведомости Якуба Шарданова (1825 г.). Очевидно, что Туговы — переселенцы из данного населенного пункта. История этой фамилии довольно примечательна. Она проливает свет на многие стороны сословных взаимоотношений, включая в свою орбиту несколько известнейших фамилий, в том числе Ногмовых. 16 сентября 1848 г. прапорщик князь Александр Мисостов подал рапорт начальнику Центра Кавказской линии Эристову. Как из него явствует, он, узнав “о праздно проживающих в Кабарде чагарах”, родных братьях Беслане и Бекире Тутовых (Тукговых), по наследству ему доставшихся, в свое время просил двоюродного дядю князя Кучука Джанхотова “о введении их в должное” ему повиновение. Однако узнав, что тот “желал освободить их от рабства”, Мисостов “дело это отложил до удобного времени”. Затем дело было передано в Кабардинский временный суд, где секретарем служил Шора Ногмов. Мисостов, указывая на роль Ногмова в своем деле, писал далее в рапорте:
“ ... Бывший секретарь поручик Шора Бекмурзин, будучи родственником чагара моего, подговорил состоявшего при оном суде для поверки журнальных записей майора Давыдовского ... отказали мне в силу грамоты, дарованной императрицею Екатериною II”. На требование Мисостова переселить к нему из Ашабова “семейство Бекира Тугова”, а из аула Клишбиева его родного брата Беслана Тугова крестьяне заявили, что они “узденя, а не чагары”. В силу всего этого Александр Мисостов просил начальника Центра “распоряжения о возвращении в мое подданство чагар Тукговых (Тутовых — С.Б.), проживающих в Ашабовом и Клишбиевом”. Документ представляет большой интерес во многих отношениях. Во-первых, он косвенно характеризует сословное положение Шоры Ногмова, как имевшего родственные связи с чагарами и, следовательно, весьма близкого к данному сословию (т.е. крестьянам) по свому происхождению. Во-вторых, расширяет круг наших представлений о родственниках Ногмова, хотя в документе, к сожалению, нет даже намека, кем конкретно доводились ему Туговы. В-третьих, мы узнаем, что Шора Ногмов не был послушным исполнителем воли князей, заседавших в суде, а действительно мог влиять на исход судебных дел, благодаря знаниям юридических основ судопроизводства, последовательно защищал обрядные права сословий. В случае с Тутовыми он воспользовался грамотой Екатерины II (1771 г.), по которой, если кто “из владельцев оставя отечество” изберет место жительства в пограничные места, то имущество таковых, в том числе и крестьяне, отчуждалось. Таковым владельцем был отец истца майор князь Магомет Мисостов, находившийся (правда, с ведома местной администрации) в г. Моздоке. При желании Ногмов, вероятно, мог бы воспользоваться и этим исключительным обстоятельством в пользу Мисостова.

Осенью 1918 г., когда в с.Кармова вторглись банды Шкуро и Серебрякова, которым удалось временно реставрировать старые порядки, должность так называемого комиссара села исполнял прапорщик Исмаил (Исмель) Тугов. После восстановления Советской власти скрылся. Дальнейшая его судьба неизвестна.

“Кабардинские фамилии: истоки и судьбы”
С.Н. Бейтуганов