Жизнь и деятельность Д.С. Кодзокова - видного общественно-политического и культурного деятеля Кабарды второй половины XIX в. изучены довольно основательно, но об отце его, Магомете Кодзокове, известно очень мало. В списке воинских чинов, служивших в лейб-гвардии Кавказско-Горском полуэскадроне в 1832 г., наряду с оруженосцем Шорой Бек-Мурзиным (Ногмовым), числится юнкер Магомет Козухов. Кто же скрывается под этой фамилией? Известно, что Магомет Кодзоков служил в полуэскадроне вместе с Хан-Гиреем и Шорой Ногмовым. Отсюда можно заключить, что Магомет Козухов и Магомет Кодзоков — одно и то же лицо. Фамилия Магомета Кодзокова в документах встречается по-разному. В перечне военных чинов, составленном не позже 1849 г., упоминается корнет Магомет Кодзоков, а рядом с этой фамилией в скобках сделана пометка: «Он же Козухов». Пояснение дает основание предположить, что фамилия Кодзоков была вторичным, русским, вариантом родовой фамилии Козухов (Кузуков).
     Аул, в котором родился Магомет Кодзоков, неизвестен. Установлено, что он умер в «своем доме, в ауле Абукова», располагавшемся на реке Куме (ныне с. Первомайское Ставропольского края). По сведениям Мисоста Абаева, «Кодзоков (Дмитрий Степанович.— С. В.) - сын простого бедного кабардинца аула Тамбиевского». Конечно, нельзя согласиться, что Кодзоков — сын простого кабардинца, иначе его отец Магомет не был бы допущен, а состав Кавказско-Горского полуэскадрона, куда отбирались только представители высших слоев народа. Кудашев писал, что «Кодзоков (Дмитрий Степанович. — С. Б.) происходил из узденей второй степени (беслен-уорков)». Однако нет оснований не верить Абаеву, когда он утверждает, что Дмитрий Кодзоков родился в ауле Тамбиева, каковых, по сведениям Хан-Гирея, было шесть. А это уже означает, что Магомет Кодзоков в 1818 г., считающемся датой рождения его сына Лукмана, проживал в одном из аулов Тамбиевых. И все же это не означает, что Магомет Кодзоков жил в том ауле продолжительное время. В 1821—1825 гг. населенные пункты Кабарды часто переселялись с одного места на другое, а жители переходили из аула в аул.
     Где же могли жить Кодзоковы? По сведениям шефа жандармов А.Х. Бенкендорфа, в 1838г. «на Балке», т.е. на реке Малке, проживали Кармовы, Тамбиевы, Кодзоковы и Бекмурзины. Понятие «на Балке» не столько широкое, сколько длинное. Говоря о Кодзоковых и Бекмурзиных Бенкендорф несомненно имел ввиду Магомета Кодзокова и Шору Ногмова, которых он знал лично по службе, а последний в 1838 г. и до последних дней имел прописку в ауле Кармова, располагавшемся на реке Малке близ Известнобродского поста. Нетрудно сделать вывод, что Бекмурзины и Кармовы, о которых писал Бенкендорф, были односельчанами. Логично было бы предположить, что Кодзоковы (а заодно с ними Тамбиевы, о которых писал Абаев) если не проживали с ними в одном ауле, все же находились где-то рядом, под «Бечтовыми горами».
     В исследовательской литературе, кроме уверенного предположения, не подкрепляемого хотя бы косвенными данными, не сказано конкретно, каким образом и при каких обстоятельствах маленький Лукман попал в Москву. П. Бартенев ограничивался констатацией того, что «Мария Алексеевна привезла с Кавказа, куда ездила на воды, мальчика-черкеса Лукмана». По сведениям Шатилова, мальчика-черкеса «мать Алексея Степановича (Мария Алексеевна Хомякова. — С. Б.) взяла к себе на воспитание», а Ираклий Андроников, как и Бартенев, отмечал, что Мария Алексеевна привезла в Москву с Кавказа «мальчика-черкеса Лукмана». Мы можем внести в эту проблему пока лишь одну ясность: с каких именно «минеральных вод» был взят Лукман Кодзоков Марией Алексеевной.
     Обратимся к документу. В 1834 г. хорунжий Солнушкин докладывал полковнику Пирятинскому, как он по его приказанию съездил на Известнобродский пост, что на Малке, для расследования обстоятельств одного происшествия, с которым были связаны жители Бабуковской станицы Бекир Калюв (Калов) и Куденет Купсергенов (Хупсергенов). В донесении хорунжего Солнушкина нас в связи с этим интересует то обстоятельство, что оба они были временно задержаны узденем Абезыванова аула Идрисом Козуковым и отданы начальнику поста Известного брода хорунжему Коновалову». Ниже будет сказано, что у Магомета Кодзокова был брат, которого звали Идрис. Упоминаемого Солнушкиным жителя аула Абезыванова узденя Идриса Козукова мы отождествляем именно с ним.
     Известно и то, что аулы Абезыванова. Кармова и Аджиева до 1828 г. располагались «под Бечтовыми горами», а на Малку у Известного брода переселились лишь в 1828 г. Следовательно, в ауле Абезыванова. находившемся вблизи Пятигорска, Кодзоковы проживали в 1824 г., когда, как установлено Т. X. Кумыковым, маленький Лукман был взят с «вод». Теперь уже можно сказать, что Магомет Кодзоков и Мария Алексеевна познакомились на пятигорских водах, в результате чего малолетний Лукман был отдан Марии Алексеевне, а несколько позднее, благодаря контактам с русскими военными и, не в последнюю очередь, с гражданскими лицами, жители этих трех аулов Магомет Кодзоков, Шора Ногмов, Шу и Казильбек Кармовы поступили на русскую службу. Изложенным еще не вполне доказано тождество узденя аула Абезыванова Идриса Козукова и упомянутого узденя Идриса, брата Магомета Кодзокова.
     Доказательство лучше, чем предположение. 17 октября 1830 г. при невыясненных обстоятельствах от выстрела из пистолета скончалась дочь Шарданова Фати в замужестве Аджиева. К следствию по этому делу привлекался широкий круг лиц, в том числе немало жителей а. Кармова, где проживала покойная. Представитель Кабардинского временного суда в 1843 г. составил в связи с убийством, как тогда говорили, сказку. В ней отмечалось: «Мы, нижеподписавшиеся почетные старики аула узденей Кармовых, Абезыванова и Аджиева, удостоверяем ... Почетные старики аула Кармова... Мустафа Кармов, Хачи Коцоков ... Темирука Афаунов, Беслан Балов... Аиса Абидов, Теважуко Балагов... Бичир Машуков... Исахак Хажнагоев, Аширле Картов...». А удостоверяли она своими подписями добропорядочность вольных Бишара Тишкова («Башора сын Тишко»), «крикуна» Мустафы Бирсова и крестьянина Ашахмата Товажукова, которые давали показания.
     Однако для нас здесь главное в другом. Среди почетных стариков аула Кармова значится Хачи Коцоков, он же «Хажи Иидрис Асланов Кодзоков». Теперь приведем выдержку из письма Дмитрия Кодзокова А.С.Хомякову от 20 августа 1839 г.: «На днях ездил я в аул, отстоящий на 6 часов езды от Пятигорска... Я никак не ожидал такой радости и ласки, какими встретили меня дикие мои родственники... Дядя мой (хаджи и ефенди) не отходил, одним словом, все были рады и благодарны». «Почетный старик», т.е. уздень из аула Кармова Хачи Коцоков («Хажи Иидрис Асланов Кавлоков (Кодзоков) — это Хаджи Кодзоков. а дядя Хаджи, о котором писал Дмитрий Степанович Кодзоков, — это Хаджи Идрис Кодзоков, о ком будет рассказано несколько ниже. Следовательно, в 1838 г. родные Дмитрия Кодзокова проживали в ауле Кармова, куда входили аулы Абезыванова и Аджиева.
     Об этом же говорит и билет, выданный в 1847 г. жителю «аула Кармова узденю Индрису Кодзокову. Однако более конкретно о месте жительства Кодзоковых свидетельствуют другие документа. Так, в хронике за 1847 г. есть сведения о выдаче билетов на право проезда узденям Каре Машукову, Асламбеку Апсову и кабардинцу Магомету Шогенову из «аула корнета Магомета Кодзокова. Они увольнялись в «Закубанье в аул Хагундокова для продажи красного товару». Следовательно, где-то существовал аул, принадлежавший корнету Магомету Кодзокову. Но где? На вопрос отвечает запись в журнале регистрации от 11 декабря 1847г. В этот день был выдан «билет аула корнета Казокова на Малке» узденю Ахмету Казокову. Он направляется «верхом с оружием на Джегуту по своей надобности» сроком на 25 дней. Другой пример. В том же году несколькими днями раньше был выдан билет жителю «аула корнета Магомета Кодзокова» отмеченному выше Асламбеку Апсову (кстати, отсюда следует, что Кодзоков после отставки еще некоторое время проживал в Большой Кабарде.